Публикуем рецензию Вероники Владимировны Парфеновой, заведующей отделом автоматизации, на книгу Г.Яхиной "Зулейха открывает глаза".
"«Зулейха открывает глаза» - дебютный роман Гузель Яхиной – в 2015 году получил главный приз премии «Большая книга».
Это история женщины, одной из миллионов раскулаченных. Для меня эта книга стала потрясением. Как молодая современная девушка смогла так точно описать ушедшую эпоху? Да еще какую! Раскулачивание, зарождение ГУЛАГа – и всё это на фоне пронзительной женской истории, судьбы, которая не просто трогает, а вонзается в душу.
События романа начинаются зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.
Невольно напрашивается сравнение этого романа с романом З. Прилепина «Обитель». Временные рамки те же: у Прилепина – конец 20-х годов, здесь 1930 год; в «Обители» – Соловки, тут Красноярский край. Но читается по-разному, легче что ли. Оттого ли что здесь из блатных только один Горелов в их маленьком таежном зимовье, а остальные крестьяне и интеллигенция? Или оттого, что центральный образ – женщина, умеющая изменять жизнь к лучшему, создающая уют где бы не пришлось ей быть. Но еще и потому, что автор избавила своих читателей от всех тягостных подробностей лагерного быта. Они есть, но не столь детально, как у Прилепина.
«Зулейха открывает глаза» - книга-преодоление, история страданий, унижений, репрессий, скотского отношения людей к таким же людям. А стержнем романа – Зулейха, маленькая и хрупкая татарская женщина, чей ад начался задолго до таежного поселка ссыльно-преселенцев. Зулейха покорно сносит оскорбления, побои и пренебрежительное отношение к себе от мужа и свекрови. Для них она служанка, молчаливая и услужливая. Год за годом хоронящая своих детей, работающая до изнеможения.
Но нет худа без добра. Если бы не политика советской власти, влачить бы Зулейхе такое существование до самой смерти. Но новое время рассудило по-своему. Мужа убивают за сопротивление новой власти, а раскулаченную Зулейху отправляют в ссылку. Но в случае с Зулейхой вышло странно: это было и плохо, потом ужасно и хуже некуда, а в итоге, оказалось, к лучшему.
Однажды Зулейха откроет глаза и с определенного момента ее жизнь уже никогда не будет прежней. Однажды всё изменится и из забитой и покорной «мокрой курицы» она станет меткой и хладнокровной охотницей, способной постоять и за себя, и за тех, кого любит. Но это будет уже в другой жизни.
Девятнадцать национальностей на один крошечный поселок в приангарском урмане. Тяжелый каторжный труд, неприветливый климат, полное наличие отсутствия всего: от еды до жилья. И так хватает проблем, но репрессивная машина и тут не оставляет людей в покое, их и тут надо повязать круговой порукой доносительства и страха. Но люди живут, и некоторые даже выживают и постепенно безымянное поселение из землянок превращается в поселок, ему дают название.
Практически невозможно на таком жутком историческом материале создать что-то не депрессивно-упадническое. И в этой книге много горя и боли, много тяжелых страниц, много негодяев разного пошиба. Но есть в ней и такое, что не позволяет скатиться роману в беспросветный ужас и мрак. Это его главные герои.
Прежде всего, это сама Зулейха. Молодая, неграмотная, забитая мужем и злобной свекровью женщина из татарской деревни. Ад обволакивал не только самим фактом телесных и душевных страданий, он раскатывал женщину страшным – нарушением незыблемого порядка вещей, предписанного верой, традициями и общим укладом жизни. Как представить себе чувства той, кому секунда без покрытой головы – страшный грех, и кому достались месяцы в теплушке, с дыркой в полу вместо туалета, кому даже рожать ребенка пришлось прилюдно. Вот откуда в ней столько силы, стойкости, внутреннего достоинства? Она далеко не героиня. Она – живая. Были и моменты отчаянья, и желание опустить руки, но ведь выдержала. И сына у судьбы вымолила, и любовь познала (пусть даже такую, от этого она еще ценней кажется). Маленькая женщина страшного времени...
А Игнатов? Очень неоднозначный персонаж. «Человек из органов», ни в чем не знавший сомнений, убивавший и арестовывавший врагов народа без тени сомнений и колебаний, оказывается «запертым» на годы вместе со своими «колонистами». Убийца, надзиратель и ... Герой. Да-да, все-таки герой. Человек дела и совести, хоть и живет в своем собственном Аду.
Полуспятивший старый доктор Лейбе. Человек потрясающей судьбы. Вот для него, наверное, эта ссылка была благом, иначе он умер бы в какой-нибудь психиатрической лечебнице (описание того, как он постепенно сходил с ума потрясающее, я еще не встречала, чтобы так описали безумие).
Художник Иконников. Талант, пьяница и слабак. Но очень настоящий. Сколько их было таких пропащих.
Питерская интеллигенция, знающая французский и живопись, ныне вынужденная валить лес.
Уголовная гнида Горелов, который потом попадает на службу в «органы».
Они очень разные, эти переселенцы. И простые работяги, и крестьяне, и творческая и научная интеллигенция, но они выжили, не сломались и смогли остаться людьми.
Но книга не только о тех, кто пострадал, а еще о тех, кто был назначен исполнителями предписанного наказания. Палачей тоже не обошли стороной. Чтобы быть в системе, а не за ее пределами, чтобы карать и быть необходимым винтиком адской машины, оказалось недостаточно быть идейным альтруистом. Так ведь и с ума сойти недолго, когда поймешь насколько всё абсурдно, несправедливо, на какие жестокие поступки способны люди для собственной выгоды. А как оставаться человеком, отправляя людей в ад?
Я закрываю глаза и вижу их… Зулейху, Юзуфа, доктора Лейбе, художника Иконникова, Изабеллу, гордо вышагивающую в забавной шляпке, рыбака Лукку, Игнатова, с постоянной борьбой в себе…
Они как живые. Рядом. Не отпускают".
"«Зулейха открывает глаза» - дебютный роман Гузель Яхиной – в 2015 году получил главный приз премии «Большая книга».
Это история женщины, одной из миллионов раскулаченных. Для меня эта книга стала потрясением. Как молодая современная девушка смогла так точно описать ушедшую эпоху? Да еще какую! Раскулачивание, зарождение ГУЛАГа – и всё это на фоне пронзительной женской истории, судьбы, которая не просто трогает, а вонзается в душу.
События романа начинаются зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.
Невольно напрашивается сравнение этого романа с романом З. Прилепина «Обитель». Временные рамки те же: у Прилепина – конец 20-х годов, здесь 1930 год; в «Обители» – Соловки, тут Красноярский край. Но читается по-разному, легче что ли. Оттого ли что здесь из блатных только один Горелов в их маленьком таежном зимовье, а остальные крестьяне и интеллигенция? Или оттого, что центральный образ – женщина, умеющая изменять жизнь к лучшему, создающая уют где бы не пришлось ей быть. Но еще и потому, что автор избавила своих читателей от всех тягостных подробностей лагерного быта. Они есть, но не столь детально, как у Прилепина.
«Зулейха открывает глаза» - книга-преодоление, история страданий, унижений, репрессий, скотского отношения людей к таким же людям. А стержнем романа – Зулейха, маленькая и хрупкая татарская женщина, чей ад начался задолго до таежного поселка ссыльно-преселенцев. Зулейха покорно сносит оскорбления, побои и пренебрежительное отношение к себе от мужа и свекрови. Для них она служанка, молчаливая и услужливая. Год за годом хоронящая своих детей, работающая до изнеможения.
Но нет худа без добра. Если бы не политика советской власти, влачить бы Зулейхе такое существование до самой смерти. Но новое время рассудило по-своему. Мужа убивают за сопротивление новой власти, а раскулаченную Зулейху отправляют в ссылку. Но в случае с Зулейхой вышло странно: это было и плохо, потом ужасно и хуже некуда, а в итоге, оказалось, к лучшему.
Однажды Зулейха откроет глаза и с определенного момента ее жизнь уже никогда не будет прежней. Однажды всё изменится и из забитой и покорной «мокрой курицы» она станет меткой и хладнокровной охотницей, способной постоять и за себя, и за тех, кого любит. Но это будет уже в другой жизни.
Девятнадцать национальностей на один крошечный поселок в приангарском урмане. Тяжелый каторжный труд, неприветливый климат, полное наличие отсутствия всего: от еды до жилья. И так хватает проблем, но репрессивная машина и тут не оставляет людей в покое, их и тут надо повязать круговой порукой доносительства и страха. Но люди живут, и некоторые даже выживают и постепенно безымянное поселение из землянок превращается в поселок, ему дают название.
Практически невозможно на таком жутком историческом материале создать что-то не депрессивно-упадническое. И в этой книге много горя и боли, много тяжелых страниц, много негодяев разного пошиба. Но есть в ней и такое, что не позволяет скатиться роману в беспросветный ужас и мрак. Это его главные герои.
Прежде всего, это сама Зулейха. Молодая, неграмотная, забитая мужем и злобной свекровью женщина из татарской деревни. Ад обволакивал не только самим фактом телесных и душевных страданий, он раскатывал женщину страшным – нарушением незыблемого порядка вещей, предписанного верой, традициями и общим укладом жизни. Как представить себе чувства той, кому секунда без покрытой головы – страшный грех, и кому достались месяцы в теплушке, с дыркой в полу вместо туалета, кому даже рожать ребенка пришлось прилюдно. Вот откуда в ней столько силы, стойкости, внутреннего достоинства? Она далеко не героиня. Она – живая. Были и моменты отчаянья, и желание опустить руки, но ведь выдержала. И сына у судьбы вымолила, и любовь познала (пусть даже такую, от этого она еще ценней кажется). Маленькая женщина страшного времени...
А Игнатов? Очень неоднозначный персонаж. «Человек из органов», ни в чем не знавший сомнений, убивавший и арестовывавший врагов народа без тени сомнений и колебаний, оказывается «запертым» на годы вместе со своими «колонистами». Убийца, надзиратель и ... Герой. Да-да, все-таки герой. Человек дела и совести, хоть и живет в своем собственном Аду.
Полуспятивший старый доктор Лейбе. Человек потрясающей судьбы. Вот для него, наверное, эта ссылка была благом, иначе он умер бы в какой-нибудь психиатрической лечебнице (описание того, как он постепенно сходил с ума потрясающее, я еще не встречала, чтобы так описали безумие).
Художник Иконников. Талант, пьяница и слабак. Но очень настоящий. Сколько их было таких пропащих.
Питерская интеллигенция, знающая французский и живопись, ныне вынужденная валить лес.
Уголовная гнида Горелов, который потом попадает на службу в «органы».
Они очень разные, эти переселенцы. И простые работяги, и крестьяне, и творческая и научная интеллигенция, но они выжили, не сломались и смогли остаться людьми.
Но книга не только о тех, кто пострадал, а еще о тех, кто был назначен исполнителями предписанного наказания. Палачей тоже не обошли стороной. Чтобы быть в системе, а не за ее пределами, чтобы карать и быть необходимым винтиком адской машины, оказалось недостаточно быть идейным альтруистом. Так ведь и с ума сойти недолго, когда поймешь насколько всё абсурдно, несправедливо, на какие жестокие поступки способны люди для собственной выгоды. А как оставаться человеком, отправляя людей в ад?
Я закрываю глаза и вижу их… Зулейху, Юзуфа, доктора Лейбе, художника Иконникова, Изабеллу, гордо вышагивающую в забавной шляпке, рыбака Лукку, Игнатова, с постоянной борьбой в себе…
Они как живые. Рядом. Не отпускают".
Спасибо за такую подробную рецензию на роман. Очень захотелось прочитать, чтобы тоже долго не отпускало.
ОтветитьУдалить